Один из возможных комментариев:
“Субъект... перестает быть только
индивидуальным, становится уже чистым, безвольным субъектом познания, который
не следует более, согласно закону основания, за отношениями, а успокаивается и
растворяется в безмятежном созерцании предстоящего объекта вне его связи с
каким-либо другим”.
(А. Шопенгауэр. Мир как воля и
представление, том1, пар. 34; перевод Ю. Айхенвальда.)
Меня последнее время
стала смущать некоторая формальность разработки первой части, точнее, ее
среднего раздела, когда вступает кларнет. Я даже иногда, в порыве огорчения,
мог сказать себе, что тут какая-то досадная «дырка» в этом бесподобном
сочинении.
За последние дни
прослушал несколько разных исполнений и перед последним, вчерашним (В.
Соколов с Квартетом им. Шостаковича), посмотрел внимательно партитуру. И могу
предположить, что Моцарт устроил тут некую «провокацию» для слушателей и
исполнителей (что вообще в его манере). Этот раздел предназначен скорее для
глаз, чем для ушей. В партитуре вычерчены очень красивые узоры: у струнных мы
видим четыре стремительных спуска по «лестнице», причем два длинных спуска (по
4 такта) обрамлены двумя короткими (по два такта). И эта игра для глаза
прикрывается вполне «тривиальными» арпеджио кларнета - для неискушенного (?)
уха. И я думаю, что струнные должны тут выйти на первый план; то, что
предназначено для зрения, должно быть максимально проявлено и для слуха. Но, как
правило, струнные «тушуются» перед солистом, увлеченно барабанящим банальные
арпеджио, а если еще и не делать акцентов fp, то весь раздел превращается в скучный этюд. К тому же и модуляций в далекие тональности,
если не ошибаюсь, нет. В этом смысле «антиразработка», а не разработка. Но всё-таки здесь, пожалуй, единственное
место во всем сочинении, где прорывается на поверхность какая-то тревога. Но
это слышно лишь при четком выполнении акцентов fp.
Но в целом сочинение
уникальное. Ни у Гайдна, ни у Бетховена мы ничего подобного не услышим.
