Переслушав в нескольких исполнениях Кларнетный квинтет (одна из свежих записей с кларнетистом Фабриццио Мелони и ансамблем "Арткронос", 2016 г.; если не ошибаюсь, использован бассет-кларнет; потом С. Мейер и "Хаген-квартет"), Кларнетный концерт с той же Мейер на аутентичном бассет-кларнете (собственно, последнее время я только эту запись концерта и слушаю, и в этот раз как-то низкие ноты соло особенно меня проняли), я вдруг вернулся к "Милосердию Тита", где есть две великолепные арии с облигатными бассет-кларнетом (№9, Секст, B-dur) и бассетгорном (№23, Виттелия, F-dur). Полностью в записи И. Кертеса (Вена, 1967) и К. Дэвиса (Лондон, 1976), а также фрагменты записи К. Бёма (Дрезден, 1979; где главную роль поет П. Шрайер) и вот только что - Дж.-Э. Гардинера (июнь 1990, Лондон).
Последняя запись странная. Купированы все речитативы, даже аккомпанированные. Но почему? Если секко вроде бы писал Зюсмайр (?), то аккомпанированные - сам Моцарт. Аберт дает им высокую характеристику. Так или иначе, но всё же в первой арии Секста использован аутентичный бассет-кларнет, и звучание бассетгорна тоже весьма эффектно. Темпы хоров в обоих финалах мне не нравятся: слишком быстро и как-то суетливо. Последний хор - это же "неземное до" Бродского!
... при слове "грядущее" из русского языка
выбегают мыши и всей оравой
отгрызают от лакомого куска
памяти, что твой сыр дырявой.
После стольких зим уже безразлично,
что или кто стоит за шторой,
и в мозгу раздаётся не неземное "до",
но его шуршание. Жизнь, которой,
как дарёной вещи, не смотрят в пасть,
обнажает зубы при каждой встрече.
От всего человека нам остаётся часть
речи. Часть речи вообще. Часть речи.
И почему Секст, идя на смерть, поет веселую песенку (в полном противоречии со словами)? Конечно, в этой арии есть очень сильное, но подспудное, смятение (несколькими тонкими штрихами Моцарт это показывает), но Секст готов умереть, как истинный римлянин. "Ave Caesar! Morituri te salutant".
Последняя запись странная. Купированы все речитативы, даже аккомпанированные. Но почему? Если секко вроде бы писал Зюсмайр (?), то аккомпанированные - сам Моцарт. Аберт дает им высокую характеристику. Так или иначе, но всё же в первой арии Секста использован аутентичный бассет-кларнет, и звучание бассетгорна тоже весьма эффектно. Темпы хоров в обоих финалах мне не нравятся: слишком быстро и как-то суетливо. Последний хор - это же "неземное до" Бродского!
... при слове "грядущее" из русского языка
выбегают мыши и всей оравой
отгрызают от лакомого куска
памяти, что твой сыр дырявой.
После стольких зим уже безразлично,
что или кто стоит за шторой,
и в мозгу раздаётся не неземное "до",
но его шуршание. Жизнь, которой,
как дарёной вещи, не смотрят в пасть,
обнажает зубы при каждой встрече.
От всего человека нам остаётся часть
речи. Часть речи вообще. Часть речи.
И почему Секст, идя на смерть, поет веселую песенку (в полном противоречии со словами)? Конечно, в этой арии есть очень сильное, но подспудное, смятение (несколькими тонкими штрихами Моцарт это показывает), но Секст готов умереть, как истинный римлянин. "Ave Caesar! Morituri te salutant".
