О сонате Моцарта F-dur, K. 533+494

 Я подумал вдруг, не оттого ли Моцарт не стал писать новый финал, что почувствовал:  в предыдущих частях он сверх меры раскрыл себя? Может быть, даже больше, чем в сонате К. 497? И ЧЕМ должен тогда быть настоящий финал?

Лучше не заглядывать. Уйдем...

И "отделался" квази-легким финалом (использовав уже написанное ранее).

Моцарт - Соната F-dur, K. 533+494 - Sinbad the Sailor and Tinbad the Tailor and Jinbad the Jailer — ЖЖ (livejournal.com)

Пасха

 Ты видишь, ход веков подобен притче

И может загореться на ходу.

Во имя страшного ее величья

Я в добровольных муках в гроб сойду.

Я в гроб сойду и в третий день восстану,

И, как сплавляют по реке плоты,

Ко мне на суд, как баржи каравана,

Столетья поплывут из темноты».

(1) Et resurexit tertia die - Sinbad the Sailor and Tinbad the Tailor and Jinbad the Jailer — ЖЖ (livejournal.com)

https://abel.livejournal.com/896805.html

Глюк - "Ифигения в Тавриде" (Дж. Э. Гардинер, 1985; Лионская опера)

 Опера великолепна, и если бы Рихтер ее знал, его оценка моцартовского "Идоменея" была бы другой.

Но я с удивлением обнаружил, что Глюк в дневниках великого пианиста вообще ни разу не упомянут по существу.

Одно упоминание весьма курьёзно:

"Сегодня большое музыкальное событие - (после "Альцесты" Гайдна [sic!]... 15-я (последняя) симфония Шостаковича (и как хорошо, что чисто оркестровая). 1 часть - прекрасна и опять полна свежести, как молодой Шостакович. Затем эти героически трагичные маршеобразные страницы (очень хорошо). Зачем только в последней части вагнеровская цитата? (Она очень помешала восприятию этого финала, и он показался каким-то скудным.)"

(Запись от 8 января 1972 г.)

Рихтер присутствовал на премьере 15-й симфонии, как и я. :)

Там в первом отделении исполняли увертюру к глюковской "Альцесте" и гайдновский двойной концерт (для скрипки и ф-но).

Вот так. Даже Рихтер не понял финал 15-й. Это по меньшей мере странно. 

Шостакович – Квартет №3 F-dur, op. 73 (Квартет Fitzwilliam)

 Слушал с classic-online. Запись 1975 г.

По-моему, это выразительнее бородинцев. И первая часть у них получилась остро конфликтной, но отчасти и беззаботной («беззаботная юность», как я однажды написал в своей «программе»).

В марте 1978 г. этот английский квартет, один из ансамблей, пропагандировавших тогда музыку Шостаковича за рубежом, приезжал в Москву, и я был на их концерте в Гнесинке 26 марта. Они играли:

Гайдн – Квартет d-moll op. 42,

Сибелиус – Квартет d-moll («Интимные голоса»), op. 56,

Шостакович – Квартет №12 Des-dur, op. 133.

На бис играли 2 и 4 части 3-го квартета Бриттена.

Почему-то я ничего не написал о впечатлении. Теперь уже не вспомнишь. Но мы с другом остались вполне удовлетворены этим концертом.

Канон в "Cosi fan tutte"

 Один из возможных комментариев:

“Субъект... перестает быть только индивидуальным, становится уже чистым, безвольным субъектом познания, который не следует более, согласно закону основания, за отношениями, а успокаивается и растворяется в безмятежном созерцании предстоящего объекта вне его связи с каким-либо другим”.

(А. Шопенгауэр. Мир как воля и представление, том1, пар. 34; перевод Ю. Айхенвальда.)

Моцарт - Рондо ля минор, К. 511

Два исполнения: Р. Браутигам и М. Юдина.
Между Бахом и Шопеном. Баховские корни особенно ясно ощутимы у Юдиной. Конец A-dur' ного раздела и третий раздел шопеновского ноктюрна f-moll, op. 55.
В то же время пьеса Моцарта настолько загадочна, что хватит на все ноктюрны Шопена вместе взятые (при всей их гениальности).
А сама тема Рондо: не производна ли от арии Амура в 1-м действии глюковского "Орфея"? Только сейчас пришло в голову. Особенно сильно в мажорном эпизоде.
PS. Сопряженная запись в ЖЖ.

Моцарт - Квартет D-dur, K. 499 (Alban Berg Quartet)

Этот квартет не могу сравнить ни с Гайдном, ни (даже) с Бетховеном, а могу - только с Шубертом, тем более, что в 1-й части мы слышим "Форель".
За эти дни прослушал все три экстраординарных кёхеля: 498, 497, 499.

Моцарт – Клавирные концерты №№26 (D, K. 537) и 27 (B, K. 595)

Переслушал записи Р. Казадезюса с Кливлендским оркестром под управлением Дж. Сэлла.

Очень хорошо то, что в медленной части D-dur’ного концерта Казадезюс не делает никаких самопальных виньеток. Несмотря на то, что Моцарт здесь якобы только наметил партию солиста, не дописав ее, и сам несомненно импровизировал, аскетичному духу этой музыки, противоречат витиеватые вставки. И потом вряд ли кто-то может импровизировать на уровне Моцарта, будь он даже Рихтер (который, кстати, никогда никаких побрякушек от себя в таких случаях не вставлял и одна из его записей последнего концерта столь аскетична, что становится страшно). Аскетизм здесь, конечно, особый. Что-то вроде флорентийских фресок фра Анжелико.

Особенно в К. 537 удачно вышел финал.

Но Монблан последнего концерта своей снежной вершиной нависает над красивым холмом Ре мажорного.

Это действительно грандиозное сочинение, равное по своей значимости поздним органным фантазиям, «Волшебной флейте» и «Реквиему» (пусть далеко не законченному). В сущности, это мажорный реквием, эпиграфом к которому могут служить слова из апокрифического письма от 7 сентября 1791 г.:

«А как прекрасна была жизнь! Она началась при самых счастливых обстоятельствах».

И во всем сочинении – завороженность глюковским «Орфеем», которая, как я думаю, не оставляла Моцарта никогда.

Исполнение Казадезюса и Сэлла я склонен считать лучшим из всех, что я знаю. Никто не исполняет этот громовой уменьшенный септаккорд в самом конце так, как Казадезюс. Даже Рихтер и Гилельс.  

Я об этом писал  специально (и еще в одном месте).

Музыка дня

Странная комбинация музыкальных сочинений образовалась у меня сегодня.
С утра был Второй квартет Бартока (Vermeer Quartet), который вдруг пришел мне на ум. Я вспомнил свое сильное юношеское впечатление от этого квартета, особенно от его медленного скорбного финала. С тех пор, кажется, и не слушал его, хотя другие квартеты Бартока слушал неоднократно.
Вечером поставил пластинку с "Иберией" Дебюсси (К. Кондрашин). А почему вдруг? А потому, что по "Культуре" показали блестящую лекцию Л. Бернстайна про оркестр. Черно-белый фильм где-то годов 50-х, и Ленни тут еще совсем молодой (но, конечно, не юный). И после феерического звучания оркестра под управлением Бернстайна кондрашинская интерпретация показалась бледноватой.
И уже около 10 часов возникло желание переслушать два квартета Моцарта в исполнении Итальянского квартета: Es-dur (K. 428) и B-dur (K. 458, "Охотничий"). И я сейчас понял, что второй квартет намного значительнее и интереснее первого. Особенно в плане строения формы первой части. В Es-dur'ном квартете разработка не оправдывает ваших ожиданий после великолепно развернутой экспозиции и кажется несколько формальной. А в B-dur'ном еще и обширная кода, по сути вторая разработка, с неожиданными осложнениями. А третья часть! Совершенно удивительная музыка, слушая которую, начинаешь понимать, что Моцарт не имеет никакого отношения к 18 веку (хотя, конечно, это не так: имеет и еще какое, но и в то же время не имеет). Многие темы звучат так свободно, что кажутся произведениями романтической эпохи. И какой дифференцированный ансамбль, особенно в третьей части. Возникает впечатление, что от этого квартета можно сразу переходить к квартетам Шуберта, даже не Бетховена.
Нет, дома можно устраивать себе концертный зал, хотя живое исполнение важно и его прелестях я давно писал. Зато дома вас не окружает нынешняя дикая концертная публика. Я начинаю понимать Глена Гульда, отказавшегося от выступлений на эстраде. Но в его время публика, московская в том числе, была просто сонмом богов-олимпийцев по сравнению с сегодняшней.

Брамс - Концерт №1 для ф-но с орк. d-moll, op. 15 (М. Поллини/К. Бём)

Последние дни я буквально сходил с ума по Третьей симфонии Брамса. Слушал в разных исполнениях, постоянно в ушах звучала.
И, как ни странно, она "вызвала" Первый фортепианный концерт, который не относится к числу моих любимых сочинений, хотя недавно я вполне оценил его по достоинству. И мне показалось сейчас, даже до того, как я стал слушать, что этот концерт, видимо, самое значительное его сочинение раннего периода, есть предвестник именно Третьей симфонии. Даже тональности близки (F и d). Но всё это интуитивно, нужно, разумеется, анализировать. А это для меня сейчас невозможно. Но концепция симфонии при несомненной общности ее с концепцией раннего концерта гораздо сложнее.

Моцарт и император Адриан

Чичерин пишет в своем исследовательском этюде:

"Будучи постоянной подоплекой зрелого Моцарта, скорбь часто принимает по внешнему виду форму тихой грусти, и эта тихая грусть часто сливается с его оргиастическим космизмом. О вступлении D-dur'ного струнного квинтета Аберт пишет: «Это Larghetto проникнуто задумчивостью и печалью позднего Моцарта». Последние лучи солнца, гаснущее отражение оргиастического космизма, слились с тихой грустью отречения и прощания. Значительная часть кларнетного концерта с полнейшей тождественностью напоминает мне стихотворение императора Адриана «Animula, vagula, blandula»"

Действительно, эта эпитафия императора может служить как бы эпиграфом к концерту, хотя большинство из тех, кто прослушает кларнетный концерт, ничего этого не услышит и не поймет. Скажет - легкая, красивая музыка. Какая еще эпитафия! Но имеющий уши услышит.
Перевод можно найти здесь.

Душенька моя, летучая, чудная,
Гостья тела и спутница,
В какой теперь уходишь ты,
Унылый, мрачный, голый край,
Забыв веселость прежнюю?
(В.Капустина)

Оригинал:

Animula, vagula, blandula
Hospes comesque corporis
Quae nunc abibis in loca
Pallidula, rigida, nudula,
Nec, ut soles, dabis iocos...

Ф. Шмидт - Симфония №4 До мажор, соч. 1934 г. (Детройтский симф. орк., дир. Н. Ярви)

Как-то давно я написал  в ЖЖ несколько слов об этой симфонии.
С тех пор и не слушал этого композитора, учившегося, в частности, у Брукнера и работавшего под руководством Малера.
Недавно совсем мой друг Борис Иоффе дал ссылку на запись 4 симфонии на ютубе, я начал было слушать, но бросил, а первая тема (у трубы; она является лейттемой всей симфонии) что-то мне сильно напомнила. Долго не мог сообразить, а потом понял: она удивительно близка к теме, которой начинается 1-я сюита Чайковского (d-moll, op. 43). Скорее всего, это случайное совпадение, хотя не исключено, что Шмидт мог знать сюиту Чайковского, а Малер, как известно, ставил оперы Чайковского в Австрии и Германии, хорошо знал его музыку и некоторые вещи (например, "Пиковую даму") высоко ценил.
Сейчас прослушал 4-ю Шмидта. Музыка, конечно, очень консервативна и не может быть никакой речи о том, чтобы сопоставить ее даже с Р. Штраусом, Шрекером или Пфицнером, не говоря уж о нововенцах. Вообще в контексте западноевропейской и русской музыки 20-30 гг. прошлого века это век позапрошлый, хотя некоторые сложные гармонии заставляют всё-таки понять, что автор принадлежит 20 веку. И что-то в этой музыке напоминает киномузыку тех лет.
Тем не менее, мне симфония весьма симпатична. Ее особенность состоит, в частности, в том, что каждая часть, начинающаяся спокойно, а в скерцо даже радостно-оживленно, приходит к катастрофе. Зная повод, по которому написана симфония, можно это понять. Можно даже вспомнить стихи (которые, кстати, очень любил цитировать Чайковский в своих письмах):

Nessun maggior dolore
che ricordarsi del tempo felice
nella miseria

(Полная терцина:

E quella a me: Nessun maggior dolore
che ricordarsi del tempo felice
nella miseria, e ció sa il tuo dottore.
- Inferno, V, 121-123.

В переводе М. Лозинского:

И мне она: "Тот страждет высшей мукой,
Кто радостные помнит времена
В несчастии; твой вождь тому порукой.)

Да, эти строки Данте можно считать эпиграфом к симфонии.

Бетховен - Торжественная месса D-dur, op. 123 (Караян/Яновиц, Людвиг, Вундерлих, Берри)

Музыкальный год начал с бетховенской мессы в записи Караяна, которую я очень люблю несмотря ни на какие критики.
Слушая такое сочинение, невольно начинаешь думать, что Бетховен - величайший из великих. Но и правда: он совершил переворот в организации самого музыкального времени и до него ничего подобного в музыке не было, а после него вся музыка 19 века шла по проложенному им пути.
Впрочем, всё это давно и хорошо известно. А в позднем творчестве его мы имеем такой феномен, что никогда великий гений не открывался нам с такой ослепляющей ясностью и с таким устрашающим чистосердечием, и Торжественная месса - одно из самых поразительных свидетельств в этом роде. Это то, что Хайдеггер называл выведением из сокрытости, а также родственно и тому, что отмечал Альберт Эйнштейн у Достоевского: "он [Достоевский] хотел показать нам загадку духовного бытия и сделать это как можно яснее, без комментариев"(*).

Приведу отрывок из романа Т. Манна "Доктор Фаустус", где Вендель Кречмар рассказывает и о сочинении Мессы. На чем основывался писатель, на каких биографических источниках, я не знаю. Кстати, его музыкально-теоретическим консультантом был Адорно, в одном из своих эссе буквально "уничтоживший" Торжественную мессу.

Берлиоз - 214

Я не слушал Берлиоза ровно 6 лет (вспоминаю "Театральный роман" Булгакова: "Иван Васильевич и Африкан Платонович не разговаривают с 1877 года").
И утром сегодня не собирался. Но вот пришел с работы в 9-м часу вечера и решил, что надо всё же ДР Мастера отметить, хотя решил было, что этот композитор для меня исчерпался. Говорить так, между прочим, я не имею права, ибо до сих пор не сподобился прослушать целиком ни одну его оперу, а на дисках есть полное собрание!
Думал сперва поставить "Фантастическую", но решил, что это уж очень банально. Поставил "Ромео" (С. Озава, Бостонский симф. орк.), но не полностью слушал, а только первые три акта, закончив "Ночью любви".
Что и говорить: чудо, прекрасная музыка. Как показано становление "темы любви"! При том, что в Прологе она неожиданно звучит у хора.
Наверное, надо вернуться к прославленному мэтру. Придется одолевать оперы со временем.

Обратная ссылка на пост в ЖЖ.

Моцарт - Квартет d-moll, K. 421

На этих днях прослушал в трех исполнениях: Джульярдский квартет, Саломон и Итальянский квартет.
Всё же есть тенденция сгладить конфликтность и страстность этого сочинения. Пожалуй, джульярдцы в этом отношении лучше двух других.
Странная ассоциация пришла мне в голову во время финала: это танец безумной Офелии в козинцевском фильме. У Шекспира Офелия только поет, а Козинцев нашел гениальное решение: Офелия, облаченная в траурные одежды, вдруг начинает танцевать, вспоминая урок танца, но движения ее судорожны, скованы тяжелым платьем.
"Поворачивай, моя карета". - тут же произносит она, подражая кучеру. А в финале моцартовского квартета вторая вариация - какая-то безумная скачка, карета несется куда-то по ухабам.
Одна запись в ЖЖ.

"Поцелуй Иуды"

В равеннской базилике S. Apolinari Nuovo.

Фреску V века "Поцелуй Иуды" можно различить сверху над вторым окном слева. Увеличить нельзя: все расплывется. Интересно, что Христос в черном, а предатель Иуда в белых одеждах.
См. здесь.

Брукнер - Девятая симфония d-moll (Э. Иохум, Дрезденская штатскапелла)

После долгого перерыва вернулся к Брукнеру и прослушал сразу Девятую (не что-нибудь!).
Я думаю, что это величайшая его симфония. "Душа с телом расстается", - как говорила в таких случаях моя мама.
Это легкое пиццикато скрипок после грозной и трагической главной темы - словно крылья небесного вестника.

И шестикрылый серафим на перепутье мне явился.

Да, "перстами, легкими как сон", действительно.
А "скрябинские" звучания в кульминациях Adagio!
Часто возникают ассоциации и с грандиозными фресками или барельефами в старых соборах.
***
Исполнение великое. Даже в записи это чувствуется. Дыхание подлинного величия как самой композиции, так и исполнения.
А ведь мне посчастливилось один раз в жизни в реале слушать Иохума! Это был незабываемый концерт в Большом зале Московской консерватории 19 марта 1974 года, о котором я на следующий день написал в дневнике:

Вчера в Большом зале концерт Венского филармонического оркестра под управлением Э. Иохума.
Моцарт (К. 491) был всё-таки сыгран mezza voce за исключением финала.
Зато Брукнер вышел на славу. Самая богатая и интересная часть этой симфонии (4-й) - финал. Он уже предвосхищает 1-ю часть 9-й.
Пианиста не помню, в программка куда-то подевалась (или вообще потерялась).

Et resurrexit tertia die secundum scripturas

Герау Женер (Guerau Gener, 1368/69 - 1409/10), Льюис Борасса (Lluis Borassa, 1360-1424). Воскресение Христа (1407-10). Барселона, Национальный художественный музей Каталонии (Museu Nacional d'Art de Catalunya).

Вербное воскресенье

 

(Саламанка. Новый Собор, северный портал.)

За Христом можно увидеть апостола Иоанна, о скульптуре которого я как-то  рассказывал в ЖЖ.

Моцарт - Струнный квинтет g-moll K. 516 (The Juilliard String Quartet, John Graham - viola II)

Пожалуй, это лучшее исполнение из всех, что я знаю. Ни капли чувствительности, всё жестко. И "весёленький" финал у них очень значителен, действительно, финал.
Сочинение, конечно, само по себе, уникально. Эта медленная часть, где инструменты играют с сурдинами, - нечто невероятное. Интересно, в камерных ансамблях 18 века кто-нибудь еще прибегал к такому колористическому решению? То есть, чтобы вся часть была написана con sordini?

http://abel.livejournal.com/50428.html