"Труднейшая работа"

Обратил вдруг особое внимание на такое место в одном письме Моцарта (М. Пухбергу, в Вене, до 12 или 12 июня 1790 г.):
"Я из экономии остаюсь в Бадене и езжу в город лишь в случае крайней необходимости. Теперь я вынужден за бесценок отдать мои квартеты /: эту труднейшую работу :/, только чтобы в столь тяжких обстоятельствах поскорее получить деньги наличными".
(В.А. Моцарт. Полное собрание писем. - М.: "Международные отношения", 2006. - С. 462-463.)
Речь идет о трех последних (т.н. "Прусских") квартетах: D, K. 575; B, K. 589; F, K. 590.
Труднейшая работа. Это перекликается с тем, что он накануне пражской премьеры "Дон Жуана" говорил Кухаржу: "Ошибается тот, кто думает, что мое искусство далось мне легко. Нет ни одного значительного композитора, которого я не изучал: часто, прилежно, многократно".
Нет, не сочинял так, как соловьи поют (по выражению П.И. Чайковского), хоть и обладал "необъятной техникой" (это уже Лядов сказал о Бахе :)).

Танеев - Струнный квартет №6 B-dur, op. 19 (Квартет им. Танеева)

Впервые я прослушал этот квартет (признанный лучшим у Танеева) в Петербурге летом 2006 г., когда там же купил полное собрание его струнных квартетов (в Москве этот комплект появился гораздо позже). Тогда он мне очень понравился, но сегодня, в целом, показалось весьма занудно. Вторая часть, однако, прекрасна.
Все-таки по-прежнему моим любимым сочинением Танеева остается фортепианный квартет E-dur, op. 20. Замечу, что когда я обратил внимание Бориса Иоффе на этот квартет, то он отозвался так: "По-моему, это вообще не музыка". Такие вот могут быть взаимоисключающие мнения об одном и том же сочинении.
Я должен признаться, что пьесы, подобные Шестому струнному квартету, оставляют во мне двойственное чувство: я не могу тут, как правило, "проследить форму" (как жаловался Г. Гульд на сонаты Шуберта), мне не достает явно выраженной "драматургии"; в то же время, можно забыть об этом и слушать по мгновениям, как бы грезить слушая. Так я воспринимаю, например, квартеты Регера. То есть, эта музыка предназначена либо профессионалам, способным уже на слух воспринять конструкцию, либо грезящим слушателям вроде меня.

Год Вагнера и Верди

Надо, конечно, отметить вступление в этот знаменательный год.

Вагнер был почтен «Тристаном», но не полностью, а вступлением и заключительным монологом Изольды (М. Прайс, дир. К. Кляйбер). Эту оперу, впрочем, раз и навсегда исполнил В. Фуртвенглер с К. Флагстад в главной партии.

А сейчас вдруг стал слушать «Силу судьбы» Верди. Хотел поставить несколько отрывков, но опера не отпускает: придется слушать полностью.

Это легендарная запись с римским оркестром академии «Санта Чечилия» под управлением Ф. Молинари-Праделли с участием Р. Тебальди, М. дель Монако, Дж. Симионато, Э. Бастианини, Ч. Сьепи и Ф. Корена.

Надо будет сподобиться и прослушать какую-нибудь оперу Вагнера полностью, например, любимых мной «Майстерзингеров», этот «моцартовский сад мелодий», по определению Б. Шоу. 

Видимость и заблуждение

Еще один шопенгауэровский перл:
"Если в наглядном представлении видимость искажает действительность на миг, то в абстрактном представлении заблуждение может царствовать тысячелетия, налагать на целые народы свое железное ярмо, душить благороднейшие побуждения человечества и даже, при помощи своих рабов, своих обманутых, заключать в оковы тех, кого оно не в силах обмануть" (Op. cit., пар. 8).
Ясно, что тут вспоминаются не только костры инквизиции, а еще нечто из совсем недавнего прошлого.
Но что забавно: разрешая антиномию субъекта и объекта (см. пар. 7), Шопенгауэр мыслит точно по-гегелевски: обе стороны противоречия (субъект и объект), обуславливающие друг друга, исчезают в основании (в гегелевском смысле), т.е. в воле.

Красота и уродство

Пруст писал, что «красота есть вереница гипотез, которую обрывает безобразие, загораживая открывшуюся было нам дорогу в неизвестное».
Но есть простое совмещение в пространстве красоты и уродства. У нас в Москве таких примеров сколько угодно. Но это случается даже в Италии. Блок, путешествуя по Италии, возмущался, что Флоренция изуродована новыми домами.
Просматривая тут фотографии, сделанные в 2011 году, я нашел такой вот стык красоты и уродства:

Купол Бруннелески и идиотское светло-желтое оштукатуренное здание с торчащим "зубом". Между прочим, обратил я на это внимание только на фотографии. Когда снимал, то видел только Купол. Именно он был тематизирован, как выражается один философ по имени Мартын.

"Волшебная флейта"

Переслушал великолепную запись Г. Шолти 1969 г. (К. Дёйтеком, П. Лоренгар, С. Бэрроуз, Г. Прей, М. Тальвела, Д. Фишер-Дискау, Г. Штольце, Р. Колло, Г. Зотин; Венские филармоники, хор Венской оперы).
Лист называл "Кольцо Нибелунга" ""Волшебной флейтой" наших дней".

Новый год с Моцартом

Как отрадно встречать Новый год под музыку Моцарта!

Вчера меня по-новому поразила Серенада in B, K. 361. Я понял, что сильно недооценивал это сочинение в целом, хотя недосягаемая красота 3-й части всегда меня потрясала (как формановского Сальери).

Под новый год я попросил старшего сына поставить увертюру к «Волшебной флейте», но у него дома диск с оперой куда-то запропастился,  и поставлена была увертюра к «Фигаро». Слушая ее, я вспомнил, что тоже в молодости сильно недооценивал эту оперу (как и «Похищение», кстати говоря), помешавшись на «трех китах» - «Дон Жуане», “Cosi fan tutte” и «Волшебной флейте», постоянно слушаемых и играемых в клавире.

Прорыв произошел в 97-м году, когда я многажды слушал запись К. Бёма 1968 г. (с Э. Матис, Г. Яновиц, Г. Преем, Д. Фишером-Дискау и Т. Троянос).

Тогда, 22 июля 1997 г., я написал у себя в дневнике: