Как-то я вдруг завис на "старых" операх. Ну, конечно, не таких уж сильно старых, а операх "домоцартовского" (условно говоря и имея в виду зрелого, даже позднего, Моцарта) 18 века: Гендель, Хассе, Винчи, Мысливечек, Глюк.
Так получилось, что это увлечение совпало с чтением прекрасной монографии Л.В. Кириллиной "Реформаторские оперы Глюка" (Классика-XXI, 2006). Пользуясь случаем, хочу выразить свою горячую читательскую благодарность автору. Музыковедческая серьезнейшая книга, а читается, как увлекательный роман.
И это чтение, в свою очередь, усилило мою склонность к прослушиванию всяких оперных раритетов.
Но, кроме всего прочего, пошло ветвится в моей голове дерево ассоциаций. Я понимаю, что то, что будет написано ниже, всем давно известно, но мне хочется это зафиксировать хотя бы только для себя.
1) "Осень" Пушкина
Вдруг с полнейшей отчетливостью тематизировался стилистический диссонанс в третьей строфе:Как весело, обув железом острым ноги,
Скользить по зеркалу стоячих, ровных рек!
А зимних праздников блестящие тревоги?..
Но надо знать и честь; полгода снег да снег,
Ведь это наконец и жителю берлоги,
Медведю, надоест. Нельзя же целый век
Кататься нам в санях с Армидами младыми
Иль киснуть у печей за стеклами двойными.
Происходит "сшибка" строки с высокой лексикой с поэтико-мифологическими аллюзиями, словом "младыми", и сугубой прозы жизни с соответствующим подбором слов ("киснуть") и упоминанием отнюдь не сказочных и мифологических атрибутов ("печи", "двойные стекла"). Да и вообще строка с Армидами возникает как бы совершенно неожиданно во вполне бытовом деревенском контексте.
Такие стилистические сшибки у Пушкина встречаются нередко. Помню одну обстоятельную статью по этому поводу о "Евгении Онегине" (забыл автора, каюсь).
Потом Мандельштам обострил подобный стилистический диссонанс:
Там где эллину сияла
Красота,
Мне из черных дыр зияла
Срамота.
Греки сбондили Елену
По волнам,
Ну а мне - соленой пеной
По губам.
На это обращал специальное внимание Л.Н. Гумилев: феня ("сбондили") в контексте античных реминисценций.
Добавление. В "Осени" (в процитированной строфе) угадывается еще один мотив: мотив зачарованности зимой, снегом, который тоже можно найти во многих вещах Пушкина, в стихах и в прозе. Это такое царство Армиды по-русски.
2) Пушкин "К вельможе"
В этом моем любимейшем и заученном давно наизусть стихотворении, по существу, сжатой поэме, открыл (для себя, конечно) такую ассоциацию: ведь князь Юсупов, вольно или невольно, сопоставляется с рыцарем Ринальдо (а если вольно, то, может быть, не без иронии со стороны автора).С Фернеем распростясь, увидел ты Версаль.
Пророческих очей не простирая вдаль,
Там ликовало все. Армида молодая,
К веселью, роскоши знак первый подавая,
Не ведая, чему судьбой обречена,
Резвилась, ветреным двором окружена.
Ты помнишь Трианон и шумные забавы?
Но ты не изнемог от сладкой их отравы;
Ученье делалось на время твой кумир:
Уединялся ты. За твой суровый пир
То чтитель промысла, то скептик, то безбожник,
Садился Дидерот на шаткий свой треножник,
Бросал парик, глаза в восторге закрывал
И проповедывал. И скромно ты внимал
За чашей медленной афею иль деисту,
Как любопытный скиф афинскому софисту.
Молодой Юсупов-Ринальдо не изнемог все-таки от "сладкой отравы" подобно настоящему Ринальдо, едва не изнемогшему от сладких чар Армиды. Но наш блистательный князь, очнувшись от чар, устремился не на поле брани, а в "ученый кабинет".
Здесь же характерно сопоставление варваров-скифов и цивилизованных и образованных греков.
3) Глюк и Моцарт
Поймал себя на странном ощущении. Несомненно родство двух g-moll'ных арий: Ифигении ("L'une image helas! Trop cherie", 3 акт "Ифигении в Тавриде") и Памины в "Волшебной флейте". Тысячу раз слушал оперу Моцарта и даже многажды играл клавир, но на слух арию Памины всегда воспринимаю как-то тяжело (когда играешь, то нет этого ощущения), а глюковская ария просто изумительно ложится на слух, кажется гораздо более естественной, органичной. В арии Моцарта чувствую что-то "диссонирующее", даже не в музыкальном собственно смысле, а в психологическом. Будто бы героиня не вполне искрення в своей печали. Но это, скорее всего, мое совершенно субъективное восприятие. Иногда мне кажется, что ария Памины ближе к арии альта Agnus Dei из Мессы h-moll Баха, хотя вряд ли Моцарт знал баховскую мессу.Зато, сравнивая финал "Ифигении в Тавриде" с аналогичными финалами Моцарта, понимаешь, насколько Моцарт сильнее в таких ситуациях. Но это никак не умаляет величия и красоты глюковских опер.
В целом, погружение в "предмоцартовскую" эпоху оперы дает совершенно захватывающую перспективу для понимания Моцарта и всех венских классиков. Это такие мощные фокусирующие, синтетические фигуры, что ой как много надо знать, чтобы их оценить по-настоящему.
Как и нашего Пушкина.
Комментариев нет:
Отправить комментарий