Вот такая дата. А я никак не мог ее отметить, поскольку целый день был на работе.
Но надо что-то написать по этому поводу.
Я люблю Гайдна с детства. Особенно любил 104-ю симфонию (D-dur), которую слушал в записи Л. Гинзбурга на старой пластинке с красной этикеткой.
Но все-таки в молодости он как бы оставался в тени Моцарта и Бетховена (точнее, Бетховена и Моцарта, так как в детстве и ранней молодости я предпочитал Бетховена Моцарту, а в последнем выискивал "предвосхищения" первого; то, что Чичерин назвал "трепетом Моцарта", было мне тогда абсолютно недоступно. Правда, это и сейчас недоступно даже вполне взрослым людям и даже некоторым музыкантам). Потом начал сам играть фортепианные сочинения Гайдна и они меня поразили: особенно Вариации f-moll и две Es-dur'ные сонаты: №№ 49 и 52 по Хобокену). Потом начал постигать струнные квартеты, и величие Гайдна всё в большей степени мне открывалось. Конечно, две великие оратории. Помню, как я возмущался, когда мои знакомые не видели во вступлении к "Сотворению мира" изображения хаоса и считали эту музыку гладкой и гармоничной. Я был вне себя от этих недоумевающих оценок.
Но могу сказать, что только в последние годы, так сказать, на старости лет, осознал величие Гайдна в полной мере. Прослушал все симфонии, все квартеты, все фортепианные трио, концерты, какие доступны в записи, некоторые оперы.
Пожалуй, Гульд был прав, когда говорил, что Гайдн - самый недооцененный среди великих творцов музыки. А ведь он фигура, равновеликая Моцарту. Конечно, в опере он не достиг таких вершин, как Моцарт, но в чисто инструментальной музыке иной раз и превосходит своего младшего друга; особенно в сонатных разработках.
Сам он, как известно, ставил себя ниже Моцарта, говоря: "Мои друзья льстят мне, называя меня гениальным, но он [Моцарт] был намного выше меня". Ранняя смерть Моцарта потрясла его.
А приведенное выше высказывание есть образчик гениальной скромности, сродни гениальной же скромности Альберта Эйнштейна, говорившего, что за всю жизнь ему в голову пришли только две удачных мысли. Или же гениальной скромности Брамса, который, оценивая фортепианные концерты своих современников, отмечал, что публика совершенно не знает фортепианных концертов Моцарта, добавляя при этом: "На том и держится наш брат, да еще входит в славу".
А дружба Гайдна и Моцарта едва ли не единственный пример дружбы двух гениальных композиторов.
PS. Пока писал, "сегодня" стало "вчера".
PPS. Кстати, о музыкальном контексте второй половины 18 века. На днях слушал квартеты К.Ф.Э. Баха для флейты, альта, виолончели и фортепиано (аутентичное исполнение с участием К. Хогвуда). Эти великолепные сочинения непосредственно предвосхищают (я терпеть не могу это слово, но другого не придумал) камерные ансамбли Гайдна и Моцарта. Может быть, потом напишу об этом подробнее.
Но надо что-то написать по этому поводу.
Я люблю Гайдна с детства. Особенно любил 104-ю симфонию (D-dur), которую слушал в записи Л. Гинзбурга на старой пластинке с красной этикеткой.
Но все-таки в молодости он как бы оставался в тени Моцарта и Бетховена (точнее, Бетховена и Моцарта, так как в детстве и ранней молодости я предпочитал Бетховена Моцарту, а в последнем выискивал "предвосхищения" первого; то, что Чичерин назвал "трепетом Моцарта", было мне тогда абсолютно недоступно. Правда, это и сейчас недоступно даже вполне взрослым людям и даже некоторым музыкантам). Потом начал сам играть фортепианные сочинения Гайдна и они меня поразили: особенно Вариации f-moll и две Es-dur'ные сонаты: №№ 49 и 52 по Хобокену). Потом начал постигать струнные квартеты, и величие Гайдна всё в большей степени мне открывалось. Конечно, две великие оратории. Помню, как я возмущался, когда мои знакомые не видели во вступлении к "Сотворению мира" изображения хаоса и считали эту музыку гладкой и гармоничной. Я был вне себя от этих недоумевающих оценок.
Но могу сказать, что только в последние годы, так сказать, на старости лет, осознал величие Гайдна в полной мере. Прослушал все симфонии, все квартеты, все фортепианные трио, концерты, какие доступны в записи, некоторые оперы.
Пожалуй, Гульд был прав, когда говорил, что Гайдн - самый недооцененный среди великих творцов музыки. А ведь он фигура, равновеликая Моцарту. Конечно, в опере он не достиг таких вершин, как Моцарт, но в чисто инструментальной музыке иной раз и превосходит своего младшего друга; особенно в сонатных разработках.
Сам он, как известно, ставил себя ниже Моцарта, говоря: "Мои друзья льстят мне, называя меня гениальным, но он [Моцарт] был намного выше меня". Ранняя смерть Моцарта потрясла его.
А приведенное выше высказывание есть образчик гениальной скромности, сродни гениальной же скромности Альберта Эйнштейна, говорившего, что за всю жизнь ему в голову пришли только две удачных мысли. Или же гениальной скромности Брамса, который, оценивая фортепианные концерты своих современников, отмечал, что публика совершенно не знает фортепианных концертов Моцарта, добавляя при этом: "На том и держится наш брат, да еще входит в славу".
А дружба Гайдна и Моцарта едва ли не единственный пример дружбы двух гениальных композиторов.
PS. Пока писал, "сегодня" стало "вчера".
PPS. Кстати, о музыкальном контексте второй половины 18 века. На днях слушал квартеты К.Ф.Э. Баха для флейты, альта, виолончели и фортепиано (аутентичное исполнение с участием К. Хогвуда). Эти великолепные сочинения непосредственно предвосхищают (я терпеть не могу это слово, но другого не придумал) камерные ансамбли Гайдна и Моцарта. Может быть, потом напишу об этом подробнее.
