Бесспорно, одна из лучших симфоний.
В конце финала приходят в голову строки Ахматовой:
Звёзды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами чёрных марусь.
Эти же строки могут быть поставлены эпиграфом к Четвертой симфонии Шостаковича.
Прослушиванием 17-й симфонии я завершил свой спонтанный "заплыв" в симфонии Мясковского. Я прослушал 12 симфоний: 4, 5, 6, 10, 11, 13, 16, 17, 21, 25, 26, 27. Это по порядку номеров, но слушал я совсем в другом порядке.
Впечатления были разными, но наиболее сильные от 6, 10, 17, 21 и 27.
Самая светлая среди всех - Пятая.
На мой взгляд, он не был гением, как тот же Шостакович, но в его симфониях есть гениальные места, например, финал Шестой (в первой редакции, с хором).
М. Юдина, сравнивая его с Шостаковичем (речь шла о концерте, на котором впервые был исполнен фортепианный квинтет Шостаковича и, если не ошибаюсь, Девятый квартет Мясковского), писала, что его квартет померк рядом с гениальным сочинением Шостаковича, но автор сам является подвижником, апостолом высокого музыкального искусства, самоотверженно служа ему в меру своего таланта. У меня нет сейчас возможности дать точную цитату Юдиной, но мысль, в сущности, такова. И это, продолжу, тоже своего рода гениальность - гениальность Служения, и, одновременно, трагедия личности. И сам он это прекрасно понимал, когда писал, что Прокофьев, его друг, "музыку мою не любит, а только терпит".
