Жизнь и сон

"Жизнь и сновидения - это страницы одной и той же книги. Связное чтение называется действительной жизнью. А когда приходит к концу обычный срок нашего чтения (день) и наступает время отдыха, мы часто продолжаем еще праздно перелистывать книгу и без порядка и связи раскрываем ее то на одной, то на другой странице, иногда уже читанной, иногда еще неизвестной, но всегда из той же книги. Такая отдельно читаемая страница действительно находится вне связи с последовательным чтением, но из-за этого она не особенно уступает ему: ведь и цельное чтение также начинается и кончается внезапно, почему и в нем надо видеть отдельную страницу, но только большого размера".
(А. Шопенгауэр. Мир как воля и представление, пар. 5.)

Это сразу напомнило мне одну из самых моих любимых "Римских элегий" Бродского:

И как книга, раскрытая сразу на всех страницах, 

лавр шелестит на выжженной балюстраде. 

И Колизей - точно череп Аргуса, в чьих глазницах 

облака проплывают как память о бывшем стаде.


Очевидно, что поэт изобразил сон.

"Кто мечь скует?"

Жизнь – без начала и конца.
Нас всех подстерегает случай.
Над нами – сумрак неминучий,
Иль ясность божьего лица.
Но ты, художник, твердо веруй
В начала и концы. Ты знай,
Где стерегут нас ад и рай.
Тебе дано бесстрастной мерой
Измерить всё, что видишь ты.
Твой взгляд – да будет тверд и ясен.
Сотри случайные черты —
И ты увидишь: мир прекрасен.
Познай, где свет, – поймешь, где тьма.
Пускай же всё пройдет неспешно,
Что в мире свято, что в нем грешно,
Сквозь жар души, сквозь хлад ума.
Так Зигфрид правит меч над горном:
То в красный уголь обратит,
То быстро в воду погрузит —
И зашипит, и станет черным
Любимцу вверенный клинок...
Удар – он блещет, Нотунг верный,
И Миме, карлик лицемерный,
В смятеньи падает у ног!
Кто меч скует? – Не знавший страха.
А я беспомощен и слаб,
Как все, как вы, – лишь умный раб,
Из глины созданный и праха, —
И мир – он страшен для меня.
Герой уж не разит свободно, —
Его рука – в руке народной,
Стоит над миром столб огня,
И в каждом сердце, в мысли каждой —
Свой произвол и свой закон...
Над всей Европою дракон,
Разинув пасть, томится жаждой...
Кто нанесет ему удар?..
Не ведаем: над нашим станом,
Как встарь, повита даль туманом,
И пахнет гарью. Там – пожар.
Но песня – песнью всё пребудет,
В толпе всё кто-нибудь поет.
Вот – голову его на блюде
Царю плясунья подает;
Там – он на эшафоте черном
Слагает голову свою;
Здесь – именем клеймят позорным
Его стихи... И я пою, —
Но не за вами суд последний,
Не вам замкнуть мои уста!..
Пусть церковь темная пуста,
Пусть пастырь спит; я до обедни
Пройду росистую межу,
Ключ ржавый поверну в затворе
И в алом от зари притворе
Свою обедню отслужу.
Ты, поразившая Денницу,
Благослови на здешний путь!
Позволь хоть малую страницу
Из книги жизни повернуть.
Дай мне неспешно и нелживо
Поведать пред Лицом Твоим
О том, что мы в себе таим,
О том, что в здешнем мире живо,
О том, как зреет гнев в сердцах,
И с гневом – юность и свобода,
Как в каждом дышит дух народа.
Сыны отражены в отцах:
Коротенький отрывок рода —
Два-три звена, – и уж ясны
Заветы темной старины:
Созрела новая порода, —
Угль превращается в алмаз.
Он, под киркой трудолюбивой,
Восстав из недр неторопливо,
Предстанет – миру напоказ!
Так бей, не знай отдохновенья,
Пусть жила жизни глубока:
Алмаз горит издалека —
Дроби, мой гневный ямб, каменья!

Моцарт - Клавирные пьесы в исполнении Александра Лонквиха (Lonquich)

Один мой друг подарил мне 5-дисковый комплект, где скрипач Франц Петер Циммерман (р. 1965) и пианист Александр Лонквих (р. 1960) играют некоторые скрипичные сонаты Моцарта (а именно, К. 296, 301-306, 376-380, 454, 481 и 526). Отдельный диск посвящен клавирным сочинениям Моцарта:
1) Рондо D-dur, K. 485;
2) Adagio h-moll, K. 540;
3) Менуэт D-dur, K. 355;
4) Жига G-dur, K. 574;
5) Фантазия d-moll, K. 397;
6) 12 вариаций на тему "Ah, vous dirai-je Maman", K. 265;
7) Фантазия c-moll, K. 475;
8) Adagio C-dur, K. 356;
9) Рондо a-moll, К. 511;
10) Фантазия c-moll, K. 396.

По-моему, очень хорошо играет. А си минорное Adagio в его исполнении просто меня потрясло. Он подчеркивает резкие динамические контрасты, столь характерные для Моцарта и которые исполнители, как правило, затушевывают, идя на поводу у идиотской сказки о "Моцарте-ангеле".
Некоторые из перечисленных сочинений я до сих пор и не слышал (К. 355, 356, 265), но все остальные (кроме Жиги) в свое время играл.
***
Пока слушал Лонквиха, вспомнил, что писал как-то (лет 10 назад) о жестах в музыке Моцарта:

Герметические жесты в музыке Моцарта:
1) Жест отстраняющий: часто после драматического нагнетания вдруг резко спадает напряжение  (иногда эта разрядка фиксируется смехом – ниспадением гамм верхнего регистра) и является лукавая ритурнель, словно бы нам говорят: «Ничего не произошло, все в порядке», или: «Вы что-то вдруг увидели? Ничего нет, вам показалось (нечего совать нос туда, куда не надо)». Типичные примеры: конец экспозиции первого Аллегро фортепианного квартета g-moll, конец экспозиции Andante g-moll’ной симфонии или Andante из К. 533. Впрочем, примеров очень много и следовало бы составить их каталог.
2) Жест завлекающий: перед вами кто-то отдергивает завесу, ошеломляя видом открывающейся перспективы, но ступить туда – ни-ни! Самый поразительный пример – начало разработки Adagio h-moll.
И как часто моцартовский жест напоминает жест леонардовского Иоанна Крестителя!

Бетховен (и не только)

День Рождения Бетховена.
31-я и 32-я сонаты (К. Аррау).

И в предпоследней из сонат
Тебя я спрячу осторожно.
О! как ты позовешь тревожно,
Непоправимо виноват
В том, что приблизился ко мне
Хотя бы на одно мгновенье...
Твоя мечта - исчезновенье,
Где смерть лишь жертва тишине.
В одной из давнишних телепередач, кажется 80-х годов, В. Горностаева обратила внимание на реминисценцию темы финала "Лунной" сонаты в первой части 32-й (побочная тема). Даже не столько реминисценция, сколько инобытие (но в репризе, при проведении в миноре, в левой руке, октавами, сходство становится весьма ощутимым).

О дух многооплаканный! Ты снова
Явился гостем в мир земной.
Средь дольних нив возник, как тень былого.

***
Но в День Бетховена вполне можно слушать и Моцарта:
Соната для скрипки и ф-но ми минор, К. 304
(Ф.-П. Циммерман, А. Лонквих [Lonquich]).
Очень хорошо играют. И все репризы выполнены.

Квинтет с кларнетом Ля мажор, К. 581
(В. Соколов, Квартет им. Шостаковича).

Вторая часть давно ассоциируется у меня со стихами Саути (Southey):

I charm thy life
From the weapons of strife,
From fire and from flood,
From the serpent's tooth,
And the beasts of blood:
From Sickness I charm thee,
And Time shall not harm thee;
But Earth which is mine,
Its fruits shall deny thee;
And Water shall hear me,
And Know thee and fly thee;
And the Winds shall not touch thee
When they pass by thee,
And the Dews shall not wet thee,
And they fall nigh thee:
And thou shalt seek Death
To release thee, in vain;
Thou shalt live in thy pain
While Kehama shall reign,
With a fire in thy heart,
And the fire in thy brain;
And Sleep shall obey me,
And visit thee never,
And Curse shall be on thee
For ever and ever.

Моцарт - Квартеты Es, K. 428, и B, K. 458 (Quartetto Italiano)

Es-dur' ный квартет слушал недавно в исполнении Alban Berg-квартета, и их исполнение меня не удовлетворило (особенно вялые ноты портаменто в первой части). Итальянцы поживее, но тоже не все мне у них нравится (слишком "добродетельно" иной раз).
А "Охотничий" просто хорошо сыграли. Но и сам квартет представляется мне более значительным и разнообразным, чем Es-dur'ный. Одна только третья часть чего стоит! И при этом музыка более открытая, ясная и доступная.

Гений и толпа

"...постигнутая и воспроизведенная в художественном творении идея воздействует на каждого только в соответствии с его собственным интеллектуальным уровнем, отчего именно самые прекрасные творения каждого искусства, благороднейшие создания гения навеки останутся для тупого большинства книгой за семью печатями и недоступны для него... Правда, и самые пошлые люди, опираясь на чужой авторитет, не отрицают общепризнанных великих творений, чтобы не выдать собственного ничтожества; но втайне они всегда готовы вынести им обвинительный приговор, если только им подадут надежду, что они могут это сделать не осрамясь, - и тогда, ликуя, вырывается на волю их долго сдерживаемая ненависть ко всему великому и прекрасному, которое никогда не производило на них впечатления и тем их унижало, и ненависть к его творцам".
(А. Шопенгауэр. Мир как воля и представление, том 1, пар. 49.) 

Гайдн и Бетховен

В ДР надо слушать высокую классику.
Гайдн - Соната C-dur, №60(50) (J. McCabe);
Бетховен - Eroica Variationen Es-dur, op. 35 (Э. Гилельс).

Как много у позднего Гайдна "уже бетховенского"!