Какая загадочная музыка! Особенно первая часть. Что здесь?
Никакого ответа. Слушая, вспомнил стефанцвейгвское определение поэзии
Гёльдерлина:
"В этих возвышенных словесных
полотнах нет ничего сочного, осязаемого, четко очерченного, пластичного,
чувственного. Гёльдерлин никогда не выбирает слова яркие, посредством которых достигается чувственная пластичность: нет,
он выбирает слова невесомые, рвущиеся вверх, придающие стихам
бестелесность, уносящие из дольнего мира в горний, в божественный мир экстаза. Все эти эфемерные эпитеты - "блаженный", "небесный", "священный", эти ангельские, эти бесполые слова... лишены красок, как белое полотно, как парус... именно как
парус, наполненный бурей ритма, дыханием
вдохновения, - так округляют они свою
напряженную ткань и
уносят вдаль».
С. Цвейг.
Гёльдерлин (С. Цвейг. Собр. Соч. в 7 тт.. – М.: Изд. «Правда», 1963. – т. 6, с.
175.)
И в этом свете сопоставление Моцарта с Гёльдерлином, принадлежащее
Чичерину, представляется весьма точным.
Напомню:
"Он [Гёльдерлин] чрезвычайно
близок Моцарту, но и противоположен ему .
Его стихи - это музыка, это сладостная космическая музыка Моцарта. Когда Эмпедокл начинает свои монологи,
слушателя сразу охватывает такая чарующая, упоительная
мелодия, мягкая, сладостная и
космическая, наполняющая мир своими всеобщими переживаниями. Но Гельдерлин совершенно оторван от реальной
жизни. Это один полюс Моцарта без другого".
(Г.В. Чичерин. Моцарт.- изд. 5. – Л.,
Музыка, 1987. – С. 120.)