"... шедевр его грусти..."

"Был в Лос-Анжелесе, на концерте, в ложе Штейнберга с его дамами. Горовиц играл фортепьянный концерт си-бемоль мажор Брамса, оркестр - увертюру к "Дон-Жуану" и "Патетическую" Чайковского. "На все вкусы", как говорили прежде. Но это шедевр его грусти, высшее, чего он мог достигнуть, и всегда в этом есть что-то прекрасное и трогательное, когда видишь, что талант, кто знает, благодаря какому стечению обстоятельств, оказался на вершине своих возможностей. Вспоминаю, как много лет назад в Цюрихе Стравинский признался мне в своем преклонении перед Чайковским. (Я его об этом спросил...) У дирижера в артистической уборной..."
(Т. Манн. История "Доктора Фаустуса". Роман одного романа, гл. III).

Да, да, но это нечто гораздо, гораздо большее, чем "шедевр грусти". Даже страшно сказать что.
И абсолютное - моцартовское - совершенство.