За совершенно изумительно сыгранное вступление к C-dur’ному квартету я готов простить им
проглоченную последнюю ноту. Впрочем, сейчас я ее даже услышал(!), и она не
столько проглочена, сколько утоплена в предыдущем аккорде. Но, если
напрячь слух, можно расслышать. Но не столь ясно, как, скажем, у «Хаген-квартета».
А A-dur’ный квартет они играют просто
замечательно, лучше всех мне известных. Вообще такую чистоту звучания ансамбля
редко у кого услышишь.
Но сами сочинения! Особенно A-dur’ный. Абсолютно непонятно, о чем эта музыка. А финал, я думаю,
должен был в 18 веке восприниматься, чуть ли не как какофония. Недаром даже
Бетховен считал, что для такой музыки время тогда еще не пришло.
«Даже Бетховен признавал, что Моцарт — то есть по крайней
мере его лучшие вещи — принадлежит более будущему, чем настоящему. По поводу
квартета A-dur (К. 464), где, кстати, финал усиленно контрапунктичен (вроде
линеарной музыки)—Бетховен сказал: «Вот это произведение! В нем Моцарт говорит
миру: смотрите, что я мог бы сделать, если бы для вас пришло время!»
(Г.В. Чичерин. Моцарт:
Исследовательский этюд. 5-е изд.– Л.: Музыка, 1987.- С. 66; Чичерин при этом
ссылается на Шурига, а откуда последний взял бетховенские слова, я не знаю.)
Комментариев нет:
Отправить комментарий