Брукнер – Симфония №00 f-moll (С. Скровачевский)

Это самая ранняя симфония Брукнера, которую он писал под руководством О. Кицлера в 1863 г. и которая так и называется «Ученическая» (Studiersymphonie). Автору почти 40 лет.

Почти ничто не напоминает нам здесь о зрелом брукнеровском симфонизме, возможно самом индивидуальном симфоническом творчестве 2-й половины 19 века. На мой взгляд, первая часть просто не получилась. Медленная, вторая, самая лучшая (как вообще у Брукнера), и в ней что-то можно расслышать из истинного Брукнера. Скерцо и финал (наиболее уязвимая часть даже в зрелых его симфониях) вполне симпатичны (особенно Скерцо). А так слушаешь и не знаешь, кого слышишь: то ли Шуберта, то ли Брамса, то ли Дворжака. Кстати, вторая часть начинается почти цитатой из второй же части шубертовской Четвертой («Трагической»). Ближе всего как раз всё это к симфониям Шуберта, но не к самым сильным (Восьмой и Девятой).  Продолжительность по брукнеровским меркам мизерная – 36 минут.

***

Прочитал тут занятную статью про моцартовские традиции у Брукнера и понял, что кое-что смыслю в классической музыке. Подобные соображения о связи некоторых симфоний Брукнера с моцартовскими мне уже очень давно приходили в голову. Впрочем, это лежит на поверхности (например, финал Пятой Брукнера и финал «Юпитера»), но автор почему-то не сравнивает заключительное «фугато» в коде финала последней симфонии Моцарта с кодой Восьмой симфонии. За всем, правда, не уследишь. И самый совершенный синтез полифонического и гомофонно-гармонического склада («ученого и галантного стиля», как это называет Альфред Эйнштейн) у Моцарта не в «Дон Жуане», а в Cosi fan tutte (и в «Юпитере», конечно; если при этом вынести за скобки церковную музыку). Несмотря ни на что (особенно удручает канцелярский стиль изложения) статью эту я прочел с интересом.

Брукнер: 3-я и 9-я симфонии

Вдруг в голове зазвучали первые такты 3-й симфонии. Звучали и никак не отпускали. Пришлось слушать. Я поставил давно, еще в 80-е годы, купленную пластинку с записью 2-й редакции (1877) под управлением Г. Рождественского. Произвело сильное впечатление, но вот как-то слушал ее и если не остался равнодушен, то скорее устал, чем был вдохновлен этим сочинением. Но позавчера всё прошло на одном дыхании. Возможно, это лучшая редакция. Так кажется иногда, что Брукнер, создавая новые редакции, портил свои симфонии. Это видно из сравнения двух редакций Первой: линцской и венской (1891).
Потом Рождественский записал еще версию Adagio 3-й симфонии 1876 г., не вошедшую ни в одну из полных редакций. Запись на том же виниловом двойнике. Слушал ее, потом опять редакцию этой части 1877 г. Отличия довольно сильные, но со слуха трудно провести ясное сравнение. Надо смотреть партитуры (что тоже не так просто, особенно дилетанту). И не знаю, что предпочесть. Как говорится, оба варианта лучше.
А сегодня была Девятая с реконструированным финалом (Э. Инбал, Орк. Франкфуртского радио, октябрь 1987 г.; есть на classic-online). Я не первый раз слушаю этот финал, но, кажется, впервые всё целиком. Финал отдельно производил неясное впечатление, но сейчас даже заинтересовал, было ощущение цельности композиции, хотя насколько она аутентична, я не понял, даже по прочтении (правда, беглом) статьи. Фугато в разработке я не расслышал. Всё тонет в напластовании оркестровых масс. Конечно, трудно полностью принять этот финал, так как трехчастная версия, к которой я привык и которая неизменно потрясает, кажется совершенным законченным сочинением. После Adagio трудно слушать что-либо, хотя глухое тремоло литавр в начале финала действует сильно и не вызывает отторжения даже после заключительных аккордов гениальнейшего Adagio.
В 4-частной версии симфония длится 78 минут. Не для слабонервных. :)

Шостакович - Симфония №15 A-dur op. 141 (М. Шостакович, Пражский симф. орк., live)

Слушал с classic-online. Дата записи не указана, но вероятнее всего это уже после того, как Максим уехал из СССР.
Интересное исполнение, с чрезвычайным вниманием к деталям, к четкости оркестровых линий. Пожалуй, я впервые услышал столь отчетливое проведение мелодической линии у виолончелей и контрабасов перед началом пассакалии в финале (ц. 123-124), ясный мелодический контур у валторны в "звездном" эпизоде пассакалии (ц. 130), который ассоциируется у меня с одним моментом в арии Берга "Вино". Я бы назвал прослушанное исполнение предельно линеарным.
Обе кульминации грандиозны.
И еще одна деталь, которая меня даже удивила: очень резкое выделение ударов большого барабана в середине 1-й части (ц. 24 и дальше). Эти удары делают всю "веселую" игру несколько страшноватой. Возникает даже в памяти жуткая каденция виолончели во 2-м концерте под удары большого барабана. Будто кто-то ломится в дверь.
А финал - истинная музыка Прощания, как третий акт "Парсифаля" или финал "Песни о земле". И я не могу отречься от ассоциации с "Мастером и Маргаритой":
"Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И он без сожаления покидает туманы земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна успокоит его".

Но еще и Тагор:

Телесных не чувствую пут.
Чрез Млечный путь переправился
И там растворился паломником
К вечному свету.

Кстати, ни у одного дирижера не получается так выразительно перестук ударных  в коде финала, как это достигается  под управлением Максима Шостаковича. И в первой записи по горячим следам премьеры в том числе.
***
Почему-то вспомнился такой случай из моей молодости. Мы пришли на камерный концерт в Малый зал (где должны были играть какие-то квартеты Шостаковича; какие именно, уже не помню). И вдруг к билетерше подходит Ирина Антоновна и спрашивает: "А Максим пришел?". Ответа тоже не помню, но возникло ощущение нечаянного присутствия в семье великого мастера, которого к тому времени уже не было в живых.

Гайдн - Квартет A-dur op. 55 n 1 (Aeolian Q.)

Финал этого квартета тематически очень близок к финалу последнего моцартовского квартета (F, K. 590). И интенсивная полифония в разработке, но, может быть, не столь сложная, как у Моцарта. И, конечно, настроение совсем другое. Моцартовское perpetuum mobile пронизано печальной иронией.
PS. И еще у Моцарта финал квинтета К. 614. Та же идея, но в более юмористическом, чисто гайдновском, ключе.

Моцарт - две вечерни (К. 321 и К. 339)

Вторая вечерня (Vespere solennes de confessore), без сомнения, гораздо значительнее. Интонационный строй так сильно отличается от первого сочинения, что кажется написанным другим композитором. И сложность выраженного в нем религиозного чувства ни с чем не сравнима. Я еще в молодости сформулировал это так: Мефистофель, целующий Распятие. Или можно вспомнить Соборное послание апостола Иакова: "Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут" (2, 19).
В первой вечерне (Vespere solennes de Dominica) есть две прекрасные части: фугированная Laudate pueri и заключительный Magnificat (который нравится мне больше Магнификата из К.339, написанного достаточно формально, хотя и эффектно). Но трудно что-то сравнить с d-moll'ной фугой Laudate pueri и удивительной арией сопрано с хором Laudate Dominum из второй вечерни*. Даже сам Моцарт позднее не написал ничего подобного в своей духовной музыке, кроме разве лишь Kyrie из Большой мессы c-moll K.427.
***
Исполнители:
К. 321 - Хор и симфонический оркестр Лейпцигского радио, дир. Г. Кегель.
К. 339 - Лондонский симфонический хор и оркестр, дир. К. Дэвис, сопрано - Кири Те Канава.
Всё из комплекта в полном собрании записей сочинений Моцарта, выпущенного фирмой PHILIPS.
___________________________
*А в К.321 Laudate Dominum - банальная виртуозная итальянская ария сопрано.