Давно не слушал. Да уж, тут шутки в сторону - трагедия.
И "тема судьбы" пронизывает уже самое начало "оптимистического" финала, поэтому ее вторжение тут, кажущееся неожиданным, совершенно неотвратимо. Возможно даже, что никто сильнее Чайковского не выразил в музыке страшной (и неожиданной! как удар в Шестой симфонии) неотвратимости рока. Разве что Моцарт в "Дон Жуане" и Реквиеме?
В сущности, в финале проводится идея народа (рода) как рока.
(Как у Ахматовой: "Я была тогда с моим народом...".)
И сегодня же обратил внимание на существенную связь этой симфонии с Большой сонатой (G-dur, op. 37). Катастрофическое падение главной темы сонаты в конце разработки первой части соотносится в симфонии с обвалом побочной темы перед переходом к разработке (а потом и в конце репризы, на стыке с кодой), перед вторжением "темы судьбы". И соната действительно есть симфония для фортепиано.
И "тема судьбы" пронизывает уже самое начало "оптимистического" финала, поэтому ее вторжение тут, кажущееся неожиданным, совершенно неотвратимо. Возможно даже, что никто сильнее Чайковского не выразил в музыке страшной (и неожиданной! как удар в Шестой симфонии) неотвратимости рока. Разве что Моцарт в "Дон Жуане" и Реквиеме?
В сущности, в финале проводится идея народа (рода) как рока.
(Как у Ахматовой: "Я была тогда с моим народом...".)
И сегодня же обратил внимание на существенную связь этой симфонии с Большой сонатой (G-dur, op. 37). Катастрофическое падение главной темы сонаты в конце разработки первой части соотносится в симфонии с обвалом побочной темы перед переходом к разработке (а потом и в конце репризы, на стыке с кодой), перед вторжением "темы судьбы". И соната действительно есть симфония для фортепиано.
Комментариев нет:
Отправить комментарий