Вагнер и Чайковский

Листая свой дневник, нашел такую запись (почти десятилетней давности):

"Вагнер - "Тристан и Изольда" (В. Фуртвенглер)
Влияние Вагнера на Чайковского гораздо сильнее, чем принято думать.
Появление Тристана в 1 д. - "Манфред".
Вступление к 3 акту - 5, 6 симфонии.
Иногда слышны фрагменты балетов".
(31.12.2004)

Я совершенно забыл об этом своем впечатлении, а когда недавно слушал "Тристана" полностью, то даже и не думал о Чайковском.
Сейчас вот переслушал (1 акт целиком, вступление к 3-му; ну, само собой - куда же деваться - и "Смерть Изольды") в записи К. Клайбера.
В 1-м действии я имел в виду не первое появление Тристана, а его появление перед Изольдой. После слов Курвенала "Herr Tristan trete nah" идет очень выразительный оркестровый фрагмент, чем-то и правда напоминающий то место в финале "Манфреда", когда после погружения в "черные" басы последний раз звучит роковая тема (завершающая 1-ю часть).
А тяжелое, погребальное звучание низких струнных во вступлении к 3-му акту вызывает в памяти и коду 1-й части 5-й симфонии и даже завершение 6-й.
Но "влияние" это или нет, трудно сказать. Во всяком случае, какой-то отзвук (возможно, совершенно спонтанный, невольный у Чайковского).
Ассоциаций с балетами сейчас не было.
***
Однако это драйв: после почти непрерывного пребывания в 18 веке (ранние симфонии и дивертисменты Моцарта, клавирные трио Гайдна, симфонии Мысливечека) сразу нырнуть в Вагнера.

"Волшебная флейта" - фильм-опера в постановке И. Бергмана (1974 г.)

Наконец я посмотрел этот фильм, который долго инстинктивно избегал смотреть.
Что написать? Даже не знаю. Категорического неприятия не было, но в восторг это меня тоже не привело. В восторг приводит только музыка, она захватывает помимо воли (а у меня сегодня не было большого желания слушать эту оперу, просто решил, как говорится, для очистки совести посмотреть недавно записанный фильм).
Музыкальная сторона находится на приличном среднем уровне (но не более того). Странные купюры: №11 (дуэт второго жреца и оратора), №16 (терцет гениев), №19 (терцет Зарастро, Тамино и Памины; ключевой номер оперы, и почему его надо было убрать? Непонятно). Весь второй акт перекомпанован: после ми мажорной арии Зарастро Папагено поет свою песенку (№20, перед вторым финалом), потом идет сцена Памины и Тамино, Памина поет свою печальную арию в соль миноре; после этого сразу начинается второй финал, где за сценой гениев и Памины сразу помещается сцена Папагено и приходящей к нему в конце концов Папагены. После звучит хор жрецов (№18), который в оригинале должен звучать после g-moll'ной арии Памины (№17). Затем - дуэт латников и вся сцена испытаний с финальным введением во храм. Потом - натиск сил зла (факельное шествие свиты Царицы Ночи; все, включая Царицу, одеты в черные одежды и с касками на голове) и финальный хор.
Я не сторонник подобных вольностей, хотя у режиссера были какие-то мотивы для этого решения. Сам по себе фильм производит цельное впечатление: снимал всё-таки большой мастер кино.
Зарастро, листающий партитуру "Парсифаля" - это даже находка. :) Мизансцена, где дамы обхаживают спящего Тамино, "списана" с одной из картин Бёрн-Джонса (не помню названия и репродукции нет под рукой). "Вывешивание" моральных максим - тоже хорошая идея, схватывающая существенную сторону поэтики моцартовской оперы (см. об этом в книге П. Луцкера и И. Сусидко). Вообще, можно сказать, что Бергман понял основной парадокс Моцарта: Моцарт не имеет никакого отношения к XVIII веку и - Моцарт весь в XVIII веке. Особенно удачно в этом плане решена сцена Тамино и Жреца в первом финале, сцена совершенно вагнеровская по духу.

Мясковский - Струнный квартет №6 g-moll, op. 49, 1939-40 гг. (Квартет им. Танеева)

В этом квартете поразительной красоты и глубины скорбная третья часть Andante lugubre(Malinconia).
Я с наслаждением слушаю подряд его квартеты, которые знаю весьма плохо (а довоенные слушаю вообще впервые). Мне представляется, что эти композиции интереснее квартетов Шостаковича 30-х-40-х годов. Удивительно благородная музыка, и ее "традиционность" является неоспоримым достоинством (хотя, например, Первый квартет есть, на мой взгляд, вполне экспрессионистское сочинение, сопоставимое даже с квартетами Бартока той же поры - конца 20-х годов). Это как та чистая, грамотная и богатая русская речь, от которой мы почти отвыкли за последнее время. 

Н.А. Римский-Корсаков - Фортепианное трио до минор

Исполнители: Л. Оборин, Д. Ойстрах и С. Кнушевицкий.
Очень красиво, очень благородно, но - ведь это такая мендельсоновщина, что даже странно. Начало - почти сколок с начала мендельсоновского трио d-moll (op. 49), Да и скерцо вполне мендельсоновское, третья часть опять заставляет вспомнить 49 опус.
Наиболее интересен финал с его квазибаховским началом и какими-то попытками полифонии, но очень скоро лейпцигский мэтр указывает старому парику на дверь и устремляет течение музыки с истинно мендельсоновским (и несколько ходульным) пафосом к lieto fine.
В целом, мне это сочинение показалось малоинтересным. Я думаю, что Н.А. правильно сделал, что не опубликовал его. Он, с его чрезвычайной требовательностью к себе, вполне понимал цену  тому, что сделал. Просто совершенно очевидно, что такая музыка - не его стихия. Вся его богатейшая палитра в операх и оркестровых сочинениях куда-то тут делась и осталось некое упражнение в камерном жанре, впрочем очень даже приятное на слух. 

Об исторической справедливости

«Из гранита жестокости и несправедливости воздвигаются великие государственные сооружения, и неизменно фундаменты их скреплены кровью; в политике неправы только побежденные, неумолимой поступью шагает история через их трупы».

(С. Цвейг. Мария Стюарт, эпилог.)

Из истории цивилизованной Европы

"Да, мы уничтожили двести осужденных одним залпом, и нас упрекают за это. Разве не понятно само собой, что это было актом гуманности! Когда гильотинируют двадцать человек, то осужденные переживают казнь двадцать раз, в то время как таким путем двадцать предателей погибают одновременно".
(Из обращения Колло д'Эрбуа к якобинцам; цит. по книге С. Цвейга о Жозефе Фуше.)
Колло д'Эрбуа вместе с Фуше руководил чудовищным побоищем в Лионе в 1793 г., которое Конвент устроил после лионского мятежа.

А. Кальдара - "Милосердие Тита" (Вена, 1734)

Занятно слушать эту оперу, если знаешь оперу Моцарта. Но одна из арий мятущейся Вителлии*, с постоянными перебоями темпа и динамики, очень выразительна. Некоторые арии даже заставляют подумать о баховских кантатах** (музыковеды отмечают влияние Кальдары на Баха).

Cast

* Ария из 2-го акта "Come potesti, o Dio!

** Например, ария Публия из 2-го акта "Sia lontano ogni cimento".

     А ария Секста "Se mai senti spirarti sul volto" в конце 2-го акта заставляет даже вспомнить арию бичевания из "Страстей по Матфею" Баха.