Коломенское, 13 мая 2017 г.

Потеплее стало чуть-чуть...

Шостакович - Седьмая симфония До мажор соч. 60, "Ленинградская" (К. Кондрашин)

В среднем разделе Скерцо воспроизводится (с некоторыми изменениями) один из эпизодов финала Четвертой симфонии (марш). Почему-то до сих пор я не отдавал себе в этом отчета.
В симфонии есть совершенно захватывающие места: конец Скерцо (соло бас-кларнета на фоне "дрожащих" флейт), переход к финалу, да и последний раздел финала. Несколько формален первый (быстрый) раздел финала.

Брамс и Чайковский

«Он заставлял его слушать, что было в Гуно от Шумана, в Цезаре Франке от Листа, как Дебюсси преломлял Мусоргского и где «вагнерианствовали» д'Энди и Шабрие. И также необходимо для него было показывать, что между современниками — даже столь различными по своей природе, как Чайковский и Брамс, — взаимосвязь существует уже в силу того, что они современники. Он играл ему отрывки из одного, которые с таким же успехом могли принадлежать другому».

(Т. Манн. Доктор Фаустус, гл. IX)

Рихтер и Г. Соколов

Вчера и сегодня по следам записи концерта Г. Соколова в Риме переслушал рихтеровские записи Фантазии и Сонаты c-moll Моцарта (1992 г.) и 32-й сонаты Бетховена (1975 г.).
Действительно, как это у Шекспира: "Вот два изображенья: вот и вот".
У Рихтера удивительный летящий звук. При всей грандиозности интерпретации создается ощущение легкости, "воздушной громады". А Соколовым "дух тяжести", увы, не преодолен. Интересно, что в финале моцартовской сонаты Рихтер берет почти тот же несколько замедленный темп, что и Соколов, но непостижимым образом сообщает теме движение. У Соколова никакого движения, полный застой, вязкость. Вообще по зрелом размышлении вижу, что соколовская интерпретация моцартовской фантазии и сонаты крайне неудачна. Моцарт явно не его композитор, и ему следовало бы оставить этого автора в покое. Но и исполнение 32-й сонаты Бетховена, в целом весьма достойное, сильно потускнело после С.Т.