Брукнер - Симфония №7 E-dur (К. Бём, Венские филармоники)

Только сейчас я отчетливо понял, что начало разработки 1-й части почти тождественно началу второй, а там тоже скрыта главная тема первой (кульминация, высшая степень страдания отмечена искаженным проведением обращенной главной темы 1-й части). Надо бы изучить эту симфонию, чтобы прояснить для себя ее удивительный монотематизм. В частности, середина скерцо интонационно родственна второй теме Adagio. А о тематическом "тождестве" финала и первой части давно известно. Крайние же разделы скерцо перекликаются с заключительной партией первой части.

Моцарт

Нет, ни у кого нет таких нюансов, таких переливов света, как у Моцарта. Никто даже не мечтал, из величайших в том числе.
И потом возникает далекий отзвук у Дебюсси, прежде всего в "Пеллеасе" и в "Море".
Что-то вроде Леонардо в живописи, впечатление от которого я в молодости, на одной московской выставке, смог уравновесить только импрессионистами.
PS. Выходит, прав был Рихтер, когда говорил, что Моцарт предвосхитил Дебюсси. А я эту его мысль как-то не совсем понимал.

Бетховен и Моцарт

В День Рождения (248-й) Бетховена можно и Моцарта слушать.

С утра был 25-й концерт (C-dur, K. 503) в исполнении Г. Анды. Я стал его слушать, так как вчера был совершенно захвачен исполнением М. Перайи 24 и 25-го концертов. Я давно Перайю не ставил с моцартовскими концертами, и был вчера очень доволен (и даже более того) его интерпретацией. Особенно финал 25-го блестяще исполнен.

Г. Анда в кульминации 2-й части не делает никаких импровизированных вставок, что мне больше по душе, хотя  у Пейрайи эти вставки весьма удачны и не противоречат авторскому тексту.

Но сам концерт! Что тут скажешь. Динамика, в сущности, бетховенская.

("...грандиозный, благородный концерт C-dur K. 503, первая часть которого по драматической мощи сопоставима с первой частью бетховенского Пятого концерта...,- пишут Ева и Пауль Бадура-Скода в книге "Интерпретация Моцарта" - см. перевод Л.О. Акопяна 2-го издания в изд. "Музыка", 2011, стр. 385.)

Бетховен сегодня, разумеется, не был забыт, и я почтил его фортепианным трио G-dur, op. 1, №2 в великолепном исполнении Beaux Arts Trio.

Глюк – «Альцеста» (А. Остман; Дроттингхольм)

Венская редакция 1767 г.

Это прекрасно, и запись прекрасная (скачано с classic-online, но давно была записана с «Орфея» на кассеты).

Грандиозная сцена в роще (диалог Альцесты с подземными богами, исключенный из парижской редакции 1776 г.) прямо ведет к Моцарту: «Дон Жуан», «Волшебная флейта» и «Реквием» (сцена испытания и Hostias – большая ария Альцесты). Может быть, эта сцена немного затянута (как и некоторые эпизоды в 3-м акте), но всё равно замечательно. Но опера очень большая (почти 2,5 часа) и весьма трудная для восприятия.

Глюк и Моцарт

Заключительный хор  «Орфея» почти дословно воспроизведен Моцартом в хоре “Es liebe Sarastro” (1-й финал), но у Моцарта за ним идет почти «вагнеровская» по свободе и выразительности сцена Зарастро и Памины, тогда как у Глюка всё этим хором замыкается. Там, где у Глюка замкнутая структура, у Моцарта открытая.

Точно так же, я думаю, в современной Моцарту буффа нет ничего подобного «импрессионистскому» речитативу Фьордилиджи и Феррандо между №№ 23 и 24. Весь Моцарт в этих вспышках, которые некоторые тугоухие (даже среди музыкантов) не различают.

18.01.13

PS (3.12.18). И как преобразуются глюковские образы (Элизиум и мрак Эреба) в "Масонской траурной музыке"! Удивительно: мост от Глюка к Бетховену (Траурный марш "Героической").

Моцарт - Симфонии №№40 и 41 (Б. Вальтер)

Я давно не переслушивал эти записи (с Нью-Йоркским филармоническим оркестром), и сейчас отчетливо понял, что они совершенно изумительны и непревзойденны, несмотря на игнорирование повторений в сонатной форме.
В частности, никто с такой отчетливостью не исполняет пятиголосное фугато в экспозиции финала 41-й, особенно проведение темы в басах, которое даже замечательные дирижеры зажевывают. И заключительный вертикально-подвижной контрапункт (пятитемный и пятиголосный) звучит так кристально, что обнаруживаемый анализом "магический квадрат" звучит и заставляет вспомнить коду финала 8-й симфонии Брукнера.